Павел Романов. Мой Император. Часть 1
Павел Романов – фигура исключительная в истории Романовых. Ненавидимый современниками и оболганный мемуаристами, а потом и историками,
объявляемый сумасшедшим и безумцем даже уважаемыми исследователями, фигура неоднозначная и противоречивая, оказалась мне по-человечески самой близкой и самой понятной из дома Романовых, чье четырехсотлетие отмечается в этом году
В истории Российской империи Павел Романов остался психологической загадкой, но только для тех, кто не переживал никогда и ничего из того, что выпало на его недолгую жизнь. Он прожил всего 47 лет, из которых императором был четыре часа, четыре дня, четыре месяца и четыре года.
За это время Павел I сумел, однако, заложить тот фундамент государственного устройства, на котором строилось государственное управление его сыновей - Александра и Николая - и внука Александра II.
Он сделал все, чтобы наследие его матушки ушло в небытие, отказавшись от всего, что делала его мать, решительно и навсегда. Простой народ Павла Петровича любил: один из иностранных свидетелей правления Павла писал, что 33 из 38 млн подданных, любили своего императора.
Многое из особенностей его личности и поведения смогла объяснить себе. Смогла объяснить и то, почему он закончил жизнь так, как закончил: человеческая зависть, ненависть, непохожесть на свою матушку и исключительность личности Павла Петровича не дали бы ему умереть по-другому.
Мне всё близко в нем и всё понятно, потому что был он, несмотря на пристрастие к Пруссии, очень русским человеком. Есть только одна параллель с Павлом I в русской истории - патриарх Никон, такой же страстный, бескомпромиссный, противоречивый и очень русский, сделавший в свои шесть лет патриаршества столь же много и столь же по-разному оцениваемого, как и Павел I.
Павел I в детстве
Почти все из того, что сформировало характер Павла Петровича, я, в той или иной степени, имела, пропустив его жизнь через свою. Я увидела параллели и сходства, реплики и рифмы, сделавшие понятным мне моего императора.
Нелюбовь матери, сыгравшая в его жизни, как и в моей, ключевую роль; стремление к рыцарству, благородству и чести, заложенные в нем с детства хорошими учителями, во мне - воспитанием в интернате.
Глубокая вера, привитая ему митрополитом Платоном (Левшином), настоятелем Троице-Сергиевой Лавры, бесконечно уважаемым историками и церковью. Признание прав на существование не только за новообрядцами-никонианами, но и старообрядцами, до сих пор почитающими Павла Петровича за святого.
Стремление к справедливости, заложенная в государе-императоре замечательными учителями в лице графа Н.И.Панина, величайшего государственного деятеля того времени, одного из самых образованных людей, и С.А.Порошина, который вел ежедневный дневник поведения Великого князя.
Жесткость в отстаивании собственных принципов, чему он также обязан своим учителям, стали залогом нелюбви к Павлу I не только дальними, но и близкими. Известна его выдержка из письма: «Для меня не существует ни партий, ни интересов, кроме интересов государства, а при моем характере мне тяжело видеть, что дела идут вкривь и вкось и что причиною тому небрежность и личные виды. Я желаю лучше быть ненавидимым за правое дело, чем любимым за дело неправое».
Привычка к размеренному распорядку жизни и регламентированности во всем, воспринятые им от любви к рыцарству, а позднее – от монашеской аскезы и воинской строгости, долгое время практиковавшиеся им, нашли отражение в первых указах Павла Петровича относительно того, как должны жить, одеваться, во сколько вставать, обедать и ложится спать жители Петербурга.
Любовь к книгам, которые он читал запоем, и страстность, нетерпеливость, желание всего и сразу, вылились, когда он пришел к власти (словно чувствуя, что жить осталось недолго), в лавину указов, приказов, инструкций и предписаний, моментально изменившими жизнь Петербурга.
Если бы не параллели с моей жизнью, мне тоже многое было бы в нем непонятно, как современникам непонятно и неприятно в нем было почти всё, что он делал, до анекдотичности и смеха перепуганным нововведениями Павла.
Непонятным остался он и многим историкам (Карамзину, Ключевскому, Соловьеву и другим), делавшим акценты на негативных сторонах того, что творил новый Романов. Читая воспоминания очевидцев, искренне смеялась над их страхами, хотя, конечно, им было тогда не до смеха.
Портрет Павла I
А вот русская православная церковь всерьез готовилась к канонизации Павла Петровича, но не успела. Грянула революция. Таким он останется в моей памяти - неистовый и противоречивый Павел.
Родился Павел Петрович первого октября 1754 г.. В 2014 году будет отмечаться стошестидесятилетие со дня его рождения. Ждала с нетерпением младенца только бабка – Елизавета Петровна.
Екатерина Алексеевна получила лично от нее за рождение наследника 100 тысяч рублей и почти год Елизавета Петровна и двор праздновали событие: маскарады, балы, фейерверки, оды и музыка во славу наследника.
Но ни отец, ни мать мальчика не проявили такой радости, как бабка. Петр III пробыл у постели роженицы всего несколько минут, посвятив их больше ухаживанию за фрейлиной Воронцовой, а мать увидела в нем угрозу ее честолюбивым планам стать императрицей.
Ходили слухи, что Петр III не мог быть отцом мальчика т.к. страдал хроническим алкоголизмом и по этой причине, как считали врачи, не мог иметь детей. Действительно, почти десять лет у царственной пары не было детей, и неожиданная беременность у неплодной Екатерины вызвала слухи и толки.
Потом активно муссировались слухи о том, что это сын Салтыкова, с которым у Екатерины была связь. Распространению слухов способствовала и сама Екатерина Алексеевна, стремившаяся отстранить Павла от престола. Были также слухи, что ребенок от Салтыкова умер, а вместо него подложили младенца-чухонца.
Так что вообще вся линия наследования от Павла Петровича усомневалась. Словом, разъяснить родство могла бы генетическая экспертиза, которая до сих пор не сделана, как, впрочем, не написано и отдельного глубокого научного исследования личности и правления Павла Петровича.
Бабка немедленно забрала внука себе, держала его вдали от родителей, которые только время от времени навещали мальчика, да и то редко.
Няньки и бабки, которым был отдан мальчик на попечение, были из крестьянской старообрядческой среды и воспитывали его на свой манер и по своим правилам.
На второй же день от этого воспитания он чуть не умер от молочницы, а потом случались и другие неприятные оказии.
Словом, рос мальчик пугливым, изнеженным, болезненным и в родительской недолюбленности. Держали его в постоянном тепле и духоте, закрытым даже в жаркие дни одеялом, так что у младенца постоянно была на лбу испарина.
С четырех лет мальчика начали учить грамоте, с шести лет его воспитанием и образованием занимался известный и высокообразованный Никита Иванович Панин, составивший программу обучения и тщательно следивший за ее исполнением. Позднее были приглашены ко двору для обучения лучшие европейские умы, а Екатерина выписала для ребенка большую библиотеку.
Так что Павел Петрович получил достойное цесаревича и лучшее на то время образование. Он знал немецкий, французский, английский языки, изучал историю. географию, читал Вольтера, Корнелия, Расина, хорошо знал Библию и достиг наибольших успехов в изучении закона Божьего.
Воспитывался он среди государственных мужей и только по выходным к нему допускались сверстники. Когда умерла Елизавета Петровна, отец Павла долго не признавал сына наследником, Екатерина также была заинтересована в том, чтобы корону наследовал не сын, а муж, учитывая ее честолюбивые планы стать императрицей.
А в семь лет мальчик пережил глубокий стресс: его вместе с Паниным заперли в Зимнем дворце, отца убили, а мать на утро была провозглашена императрицей, которой сын присягал как верноподданный, хотя и был объявлен наследником.
На нервной почве с ним случился первый припадок, он тяжело заболел, припадки повторялись и врачи стали опасаться за его жизнь. Он выжил, но жизнь его кардинально изменилась.
(Продолжение следует)
Обсудить статью
Правление Павла I было скоротечным, за это время он успел сделать очень много, но также много у него появилось врагов. И дали они ему править всего четыре с небольшим года. Этот небольшой период царствования вместил в себя поход Суворова через Альпы, победу Ушакова в Средиземном море, создание новой и могучей русской армии, ограничение прав дворянства в пользу крестьян и многое другое, что вывело Россию на новый уровень развития и позволило ей в дальнейшем только укреплять свое могущество.
Гатчина для Павла I стала монастырем, местом размышлений, уединения, семейного счастья. За время ссылки на окраину Петербурга, Павел создал свой проект государственного устройства, из которого 38 пунктов успел реализовать. Здесь он создал совершенно новую, боеспособную, хорошо обученную и дисциплинированную армию, которая выстояла в войне с Наполеоном в 1799 и 1812 году. Здесь он выносил тот проект наследования престола, который раз и навсегда положил конец царским переворотам.
Один – идеалист, другой – практик, один дружил со словом, другой с делом. Два антипода. Но у одного, который для России сделал так много, не сохранилась даже могила, а про другого помнят, читают, к его могиле в Дублине водят экскурсии, монахи ухаживают за могилкой и гордятся им. Про одного помнят только в его родной Костроме, да и то только в тех училищах, что были основаны на его деньги, а про другого знают и и изучают на католическом западе и в православной России. Две судьбы, две истории
Чижов - полная противоположность Печёрина. Человек дела, ставший к концу жизни крупным промышленником и миллионером. Жил, однако, очень скромно. После смерти по завещанию, которое стал образцом для Нобеля, Чижов оставил почти десять миллионов на благотворительность: создание нескольких промышленных училищ и родовспомогательное учреждение. Русские миллионеры сегодня вызывают инстинктивное отторжение, а тогда он пользовался уважением безмерным и беспредельным.
Владимир Печерин. Многие и не слышали о нем, помня только школьного Григория Печорина. А между тем Владимир Печерин был его прообразом. Владимир Печерин – вечный странник и архетип русского интеллигента. Он был выходцем из дворянского рода, бежал от родителей как из Содома, поступил в Петербургский университет и, как блестящий знаток филологии, был направлен на стажировку в Берлин. По ее окончании его ждало блестящее профессорское будущее. Но он предпочел совсем другую жизнь.
Рихтер и Гульд остались в истории музыки и культуры как великие музыканты-исполнители, как личности, масштаб которых оказал огромное влияние на все музыкальное пространство. Но ни тот, ни другой не имели учеников и своей школы, они не были преподавателями, хотя Гульд много сделал, чтобы вновь открыть забытые имена. Но главное, что их объединяет, это совершенная самобытность каждого, умение оставаться собой во всех обстоятельствах, глубина проникновения в музыку и беззаветное ей служение.
Гленн Гульд - музыкальный исполнитель удивительный. О нем много сказано, наверное, больше, чем о ком-либо другом. О его эксцентричности, замкнутости, приверженности к студийным записям, абсолютном неприятии концертной деятельности в залах, где чувствовал себя как медведь в цирке. Но он был очень свободным, в отличие от Станислава Рихтера. Он мог позволить себе такую эксцентричность. Глядя на него, никак не скажешь, что это затворник. Просто ему так нравилось жить и творить.
Исполнителей много, и даже самых выдающихся. Но мало тех, кто не только исполнитель, но еще и мощная личность. Сочетание того и другого с умением до тонкостей и самых глубин входить в произведение исполняемого автора – таким был единственный - Святослав Рихтер. Но мало кто, любя исполнительское мастерство Рихтера, знают о его внутренней сложной жизни, кто понимает его трагедию. Говорят, он был очень жизнерадостным, любил жизнь, но все-таки на родине он был скорее чужестранцем, чем своим.
Творчество любого поэта всегда уникально, особенно гениального. Марина Ивановна Цветаева, безусловно, относится к числу последних. Как и под чьим влиянием сформировался ее талант, что было главным в ее поэзии, какая философия лежит в основе ее творчества? Цветаева очень глубокий поэт, сложный и многоплановый. Ее стихи сразу можно узнать по тому, как поэт обращается с языком: она слушает его, проговаривает один и тот же смысл разными словами и звуками, всматривается и вчитывается в каждое слово
Семнадцатое июля – день памяти расстрела царской семьи Романовых. Царственная семья, хоть и прославлена, но только в лике страстотерпцев. Страстотерпцы – те, кто принял мученическую кончину не за веру, как мученики первых веков, а за непротивление злу насилием, за добровольное терпение страстей и мучений от единоверцев. Этот подвиг в древней Руси почитался равным подвигу подражания Христу, Его вольным страстям, добровольной смерти и жертвенности.
Самое трудное в жизни человека понять и принять свободу. Для меня свобода тоже загадочна, трудна и труднообъяснима, но к ней стремятся и о ней говорят говорят все. Так можно ли самому, добровольно, избрать свободу или лучше смотреть на нее со стороны? Почему за нее идут на каторгу и в тюрьму? Что завораживает в ней и что неотвратимо притягивает, как притягивает к себе бездна? И каждый ответит на эти вопросы по-своему. Но я понимаю и тех, кто не выбирает свободу.
Правление Павла I было скоротечным, за это время он успел сделать очень много, но также много у него появилось врагов. И дали они ему править всего четыре с небольшим года. Этот небольшой период царствования вместил в себя поход Суворова через Альпы, победу Ушакова в Средиземном море, создание новой и могучей русской армии, ограничение прав дворянства в пользу крестьян и многое другое, что вывело Россию на новый уровень развития и позволило ей в дальнейшем только укреплять свое могущество.
Сложно объяснять то, что надо самому пережить. Праздник музыки в Париже относится к таким - необъяснимым и вселенским событиям, разворачивающимся на маленьком кусочке земного шара, но, по сути, являющимся моделью всемирного единения человечества. Праздник музыки в Париже, проходящий раз в году в день летнего солнцестояния, сам по себе имеет глубокий философский смысл, не только и не столько музыкальный, хотя и это тоже есть, но только как повод. Мне посчастливилось быть на этом празднике.
Есть художники-концептуалисты, есть реалисты и моренисты, а есть художники-философы, которых сложно понять, а тем более принять. Такими были Сезанн, Пикассо, Климт, Мунк…На русской почве когда-то их тоже было немало: Малевич, Шагал, Кандинский, Филонов. Советская власть с годами выкосила всех. Но постепенно вновь народилось поколение художников, которых активно коллекционируют. К числу таких удивительных русских художников перестроечной волны принадлежит и Василий Шульженко.
У Кнута Гамсуна была долгая жизнь: родившись в 1859, умер он только в 1952 году. На его глазах Норвегия превращалась из аграрной страны в промышленный регион, рушился сельскохозяйственный уклад, гибла интеллигенция, мелкий предприниматель, разорялся патриархальный строй, близкий Гамсуну с детства, гибла природа. Человек постепенно превращался в винтик огромной машины. Что чувствует человек, попадая в этот беспощадный мир, как ему выжить, не потеряв достоинства? Об этом книги Гамсуна.
Кнута Гамсуна называют норвежским Достоевским. Это не случайно: Гамсун очень похож на русского писателя не только проблемами, но и стилем, и проникновением в тонкий душевный мир человека, и каким-то своеобразным тонким юродством… Эту схожесть отмечают все специалисты и неспециалисты. Гамсун – импрессионист в описании природы; тонкий психолог - в описании отношений между мужчиной и женщиной; глубокий философ – в постановке вечных вопросов о смысле жизни и свободе.
